— Мать говорит Шейну, что его отец был ирландцем, а потом стал космонавтом и улетел на Луну. Шейн не спрашивает, почему с Луны он так и не вернулся, потому что тогда мать становится грустной и пьет больше обычного. Мать еще говорит, отец был рыжим и веснушчатым, но у Шейна ни намека на веснушки, а волосы темные, несмотря на то, что мать его блондинка. В какой-то момент он понимает, что волосы у Лиз Мерфи крашеные, а оттого сухие, как солома, и что она понятия не имеет, тот ли мужик на самом деле его отец, на кого она думает. Но Шейн молчит. Шейн учится молчать в этой маленькой квартирке, где вечно забит унитаз, из крана течет вода желтого цвета, а иконы в углу мешаются с пустыми бутылками.
— Он заталкивает ее под душ. Раздевает, выбрасывая мокрые вещи куда-то в угол. Шейн думает о том, насколько это странно, видеть голой собственную мать, но когда это происходит раз, второй, третий, мысли отходят на второй план и остаются только механические действия. В какой-то момент, невольно опуская взгляд, он замечает на ее бедрах, помимо размазанной крови, жемчужно-белые разводы. Шейна тошнит. Мать поднимает на него взгляд, затуманенный алкоголем и шепчет:
– Деньги будут. Я так люблю тебя, Шейни…
Наутро, проснувшись, она кричит о том, что он испортил ей жизнь, кидается вещами и выставляет его за порог босиком. Шейн сидит на металлической пожарной лестнице и курит. Он не замечает, как она падает рядом. Он видел эту девчонку пару раз в школе, но никогда не спрашивал ее имени.
– Где твои ботинки? – спрашивает она сходу.
Волосы у нее цвета вороньего крыла, а еще мягкие, не то что у его матери. Шейн не отвечает на ее вопросы, но на следующий день, после школы, где ненавистная миссис Уивер заставила его отрабатывать прогулы в библиотеке, вновь приходит на пожарную лестницу и сидит до тех пор, пока не замечает ее вновь.
— В какой-то момент они втроем, теперь с ними еще и Макс, мечтают о том, как здорово было бы выбраться с этих задворок. Туда, где высокие, зеркальные здания, галстуки и запонки из белого золота, но главное – перспективы. Шейн делится тем, что хотел бы стать аудитором – ему нравятся цифры и само слово, оно даже звучит так, что невольно вызывает уважение. Карина болтает о ресторанах и гостиницах. А Макс называет их скучными и вдается в рассказы о том, как здорово было бы заиметь кучу денег, чтобы никогда не работать и тратить их на красивых девчонок.
— Шейн учится стрелять и крутит ножом-бабочкой, чтобы покрасоваться перед уличными девками, что носят тонкие колготки даже зимой и красят губы алым. Вечерами развозит товар по точкам, пытаясь хоть как-то заработать на жизнь.
– Девок трахать всегда надо в резинке. Никогда не знаешь, кто в этой норке побывал до тебя, – говорит Дэйв, один из старших. У него нет части зубов и левое веко всегда наполовину закрыто из-за шрама, но Дэйва тут уважают.
Именно Дэйв дергает его тем вечером. Говорит, ублюдки с соседнего района оборзели и позарились на одну из их точек. Нужно все подчистить, забрать бабло и товар. Ничего опасного, так что даже они с Максом справятся, и если справятся – их наконец допустят к чему-то посерьезнее. А там больше денег, а там, кажется, перспективы или немного дури.
— Когда они с Максом подъезжают к заброшенному текстильному складу, который в Стрэтфорде знают все торчки, их уже ждут. Несколько крепких ребят с оружием и совершенно бандитским видом говорят проваливать, и Палмер бросается в драку, словно сорвавшийся с цепи пес прежде, чем Шейн успевает удержать его. Преимущество очевидно не на их стороне, но в какой-то момент все становится хуже – на горизонте начинают маячить копы, и всей сворой они понимают, что их кто-то сдал.
Макс успевает получить ножевое раньше, а затем их вяжут фараоны. Он умирает от потери крови в скорой, сообщают Шейну уже в участке. Проводят долгую, болезненную беседу и советуют не выеживаться, подписав признание, иначе повесят сверху сбыта наркоты что похуже, висяков ведь всегда в достатке. Он ставит свою подпись, и в тот момент кажется, будто Шейн подписывает договор с самим дьяволом.
— Шесть лет ему предстоит провести в стенах тюрьмы, почти бок о бок с теми ублюдками, которые убили его лучшего друга. Шейн ненавидит эти годы, воспоминания о них – яд, что отравляет его каждый день. Его сокамерником оказывается какой-то итальянец, которого все зовут Амико, загремевший повторно. В тюрьме Шейн пытается держаться, даже посещает положенные образовательные курсы. У него, словно свет в конце тоннеля, маячит условно досрочное, и он думает об этом, засыпая на твердой койке. Здесь дерьмовая еда, дерьмовое обращение, дерьмовые люди. Здесь все дерьмово, и дерьмовый он сам. Когда в какой-то момент сообщают, что к нему пришла девушка, Шейн просто говорит, чтобы ей передали: он не придет. Не подозревая, что в тот момент решил ее судьбу.
— Там же в тюрьме, происходит худшее из того, что вообще сложно себе представить. Ублюдки решили устроить темную, подобравшись к нему спящему ночью с заточкой. Одного он успел зацепить, прежде, чем ворвалась охрана. Позже станет известно, что тот не выжил. Шейна доставляют в больничку с тяжелым ранением живота.
– Шансов у пацана маловато, – шепчет медсестричка другой в коридоре.
А на следующий день у Шейна ни царапины. Он абсолютно не понимает, какого хуя.
— Его выписывают из больнички и он потом еще долго мучается с головной болью и через чур громкими голосами, пугается до чертиков, когда слышит то, что не должен слышать и чувствует запах того, что не должен чувствовать. А еще его переполняет сила. В какой-то момент он срывается на охранника, выворачивая его руку до хруста, за что попадает на несколько дней в одиночку. Там первое обращение в волка. Такое болезненное. Благо, он не был в общей камере. Шейн быстро смекнул что к чему и старался ближе к полнолунию закрываться в одиночке. Раз за разом нарываясь на конфликты. Никто не должен знать.
— Его выпустили, когда Шейну было уже двадцать шесть лет. Лезет с вопросами к матери о своем происхождении как никогда настойчиво. Так узнает о том, что его отец всратый оборотень, а мать ебаная ведьма, что потеряла свою силу поучаствовав в мощном заклинании , только его сила затихла. Когда Шейн смог разбудить ту, он быстро просек что и к чему, изучал новые заклинания и совершенствовал свои силы с неприсущим ему упоением. Продлевал свою молодость несколько раз, застряв навсегда в образе двадцатисемилетнего парня.
— Обзавелся девушкой, но та долго не прожила, была убита. Кем и почему, неизвестно, но Шейн выяснит это попутно ведя расследование по поводу своего отца и своего происхождения.
— В попытках выйти на своего отца, Шейн наткнулся на корпорацию L-Corp. Ее идеалы были близки Шейну, тем более, что была вакантна должность охотника, в чьи обязанности входило доставлять всякий сброд в L-Corp для экспериментов или убивать тех, кого скажут. И Шейна это больше чем устраивало. Особенно после того, как прибили его телку, а она между прочим ему была важна. Особенно если он озвучит сумму, которая капает ему на счет за то, что он занимается тем, чем ему нравится. Там же он продолжал искать своего отца, там же он пытался отомстить тем, кто убил его малую, но не знал, что спустя столько лет он выйдет на призрака из прошлого, чьи руки в крови его бабы.
Приходите, не стесняйтесь, не пропадайте. Посты - минимум две штуки в месяц, но с обилием идей, которые есть на этого парня, я бы предпочла побольше. Имя и фамилию менять нельзя, внешность можем обсудить, хоть мне Джек очень и запал в душу. В области возраста есть возможность сделать его максимум на полгода старше, младше никак. Приходите, мы с отцом ждем сына. <3
[/float] тебя, с ее способностями и возможностями, это оказалось так просто. Хороша издевка над тобой, да? И вот ты, такая какой я тебя помню. Лучезарная улыбка, рыжие волосы и горящие огнем глаза.
